Золотое Руно. Двенадцать подвигов Геракла [сборник 2000, худож. С. Бордюг] - Лев Васильевич Успенский

тот же миг, как завороженные, замерли герои-аргонавты, подняв из воды весла. Тяжелые капли влаги перестали падать с их концов в море: они застыли на весу, чтобы слушать Орфея. Легкий ветер не налегал больше на парус: он боялся звоном снастей помешать дивному Орфею. А за кормой из воды подняли плавники бесчисленные пестрые рыбы, появились скользкие, точно из густого черного масла вылитые дельфины. Как завороженные, плыли они в пенистых струях и не хотели свернуть в сторону, потому что их околдовал своим пением певец всех певцов — Орфей…

— Сладко нам вечное море ударами весел тревожить.

Хоть нелегко покидать ближних на милой земле!

Манит отважного призрак далекой, неведомой славы,

Только несмелого мир тайнами смерти страшит!..

Ройте ж могучими веслами синюю гладь, аргонавты!

Множество гордых вослед вашим путям поплывет:

Люди в туманную даль никогда не устанут пускаться,

Как за руном золотым, за золотою мечтой!

Так начался великий поход аргонавтов.

Аргонавты у Кизика

Удалившись от знакомых берегов, корабль «Арго» много дней разрезал волны спокойной Пропонтиды, того моря, которое сейчас люди зовут Мраморным.

Наступило уже новолуние, и ночи стали черными, как вар, которым смолят корабельные борта, когда зоркий Линкей первый указал товарищам на возвышающуюся впереди гору. Скоро забрезжил в тумане низкий берег, показались рыбачьи сети на берегу, городок у входа в бухту. Решив отдохнуть на пути, Тифий направил судно к городу, и немного спустя аргонавты стояли на твердой земле.

Из города бежали навстречу им люди. Здесь жили долионы — народ, любимый Посейдоном, богом морей. Юный царь Кизик правил этой страной, охраняя своих подданных от великого страха.

Дело в том, что у самого города поднималась высокая гора, покрытая дремучим лесом. В ущельях этой горы обитали ужасные шестирукие великаны. Нелегко было жить в мире с такими соседями. Только помощь морских богов спасала от их ярости несчастных долионов.

Царь Кизик радушно встретил славных гостей. До глубокой ночи длился пир в веселых покоях дворца при свете многочисленных факелов. Весело гремели струны певцов-рапсодов; музыканты дули в трубы, сделанные из морских раковин. Но поминутно стражи вглядывались в ночную мглу, опасаясь набега шестируких. И аргонавты, качая головами, жалели вечно тревожных долионов.

Утром, в тумане, «Арго» уже отплывал от гостеприимного берега. Но не успел еще Тифий в первый раз налечь на верное кормило, как вдруг на ближнем мысу послышался дикий рев: разводя одними руками верхушки деревьев, подхватывая другими целые скалы с земли, бежали по склону горы вниз многорукие чудовища. Со злобными воплями они начали метать обломки камней в море, стремясь закрыть ими выход из бухты. И «Арго» повернул назад, к земле.

Тотчас же могучий Геракл схватил свой верный лук и осыпал шестируких дождем метких стрел. С воплями упали некоторые из них на прибрежный песок. Тогда, издав победный клич, аргонавты спрыгнули на берег.

Прикрывшись окованными медью щитами, сверкая бронзовыми наконечниками копий, плечо к плечу пошли они на неуклюжих, хотя и могучих врагов. Братья же Бореады, Калаид и Зет, взлетели ввысь на своих шумных крыльях, чтобы разить шестируких из-за туч. Пыльным облаком окутал место схватки поднятый ногами сражающихся песок. Когда же он рассеялся, на берегу, залитом черной кровью великанов, лежали только подобные срубленным ветвистым дубам многорукие тела, сбегались радостные долионы, да, оправляя сбившиеся доспехи, вытирая травой лезвия дротиков, аргонавты беседовали друг с другом о короткой страшной сече.

Немного времени прошло, и снова, сев на дубовые скамьи, налегли пловцы на упругие весла.

Как аргонавты расстались с великим Гераклом

Все дальше и дальше уносит крутогрудый «Арго» горсточку плывущих на нем героев.

В тумане проходят мимо него неведомые рыжие, точно львиная шкура, острова. День за днем великий Гелиос, солнце, выходя из морских волн поутру, к вечеру снова опускается в море на своей огнесветной колеснице. День за днем текут волны, убегая за корму, и все дальше назад уходят берега милой Греции.

Великая скорбь ожидала аргонавтов у берега каменистой Мизии. Незадолго до их прибытия сюда сломалось одно из прочных весел корабля. Тотчас же двое из путников, Геракл и еще один воин, отправились в прибрежный лес, чтобы сделать новое весло. Все видели, как они вышли на берег, но, сколько ни ждали их возвращения, обратно никто не пришел. Бросились искать пропавших, но чужая земля была пуста и безмолвна. Гнев и отчаяние охватили дружину. Язон же впал в такое горе, что, опустив голову, сел неподвижно на корме и не проговорил ни слова, даже когда Тифий, видя, что дело безнадежно, направил судно в открытое море.

Заметив это, друг Геракла Теламон пришел в ярость.

— Стыд и позор тебе, сын Эсона! — воскликнул он, сжимая кулаки. — Я понял теперь: черное сердце твое полно радости. Все рыдают, а ты молчишь. И не удивительно. Ведь теперь ты избавился от того, кто мог соперничать с тобой в силе и славе. Ты нарочно покинул в беде Геракла. Но если так, — я не спутник тебе. Немедленно возвращайся обратно, Тифий, или я силой заставлю тебя сделать это.

Напрасно уговаривал безумного вещий Мопс, тщетно убеждали братья Бореады. И неизвестно, что случилось бы, если бы внезапно в этот миг из зеленых волн не поднялась со влажным шумом покрытая морской тиной, усеянная ракушками голова водяного бога Главка. Одной рукой Главк остановил стремительный бег судна и, выжимая пену из зеленой бороды, сказал голосом шумным, как рокот прибоя:

— Не тревожьтесь, славные воины! Успокойся и ты, верный друг Геракла Теламон. Сын Зевса не погиб. По воле богов ему назначен иной жребий. Он должен вернуться в Грецию и там на службе у царя Эврисфея совершить двенадцать великих подвигов, слава которых переживет века. Вы же плывите своим путем. Да пребудет с вами благословение тучегонителя Зевса!

Услыхав такие вести, аргонавты примирились с неизбежным. Теламон, прощенный великим Язоном, сел на свое место. Брызнули весла кипучей влагой, и снова понесся вдаль стремительный «Арго».

Аргонавты посещают несчастного Финея

Много злоключений ожидало в дороге смелых путников, но из всех им было суждено выходить со славой.

В Вифинии, стране бебриков, задержал их непобедимый кулачный боец, царь Амик, страшный убийца; без жалости и стыда он повергал ударом кулака на землю каждого чужеземца. Вызвал он на бой и этих новых пришельцев, но юный Полидевк, брат Кастора, сын Леды, сразил могучего, проломив ему висок в честной схватке.